- Rus
- Ukr
Заклинания Провидицы Гроа
Перевод - Софья Свириденко.
Источник: Эдда. Скандинавский эпос. Перевод, введение и комментарии С. Свириденко. — Москва, изд. М. и. С. Сабашниковых, 1917 г.
Софья Свириденко считает данную песнь не отдельным произведением, а первой частью "Песни о Свипдагре" (вторая часть - "Песнь о Фйольсвидре"). Она сводит обе эти песни под одно название с разделением на части.
Свипдагр[1] сказал:
1 Гроа, проснись! Пробудись ты, родимая!
В мире у мертвых услышь меня, мать!
Вспомни, как мне ты велела за помощью
На курган твой могильный идти.
Гроа сказала:
2 Чем удручен ты, сынок мой единственный?
В чем приключилась печаль?
Что ты зовешь меня, прахом покрытую,
Чуждую весям живых?
Свипдагр сказал:
3 Злая жена[2], что с отцом делит ложе,
Зла мне желая, велит
Путь разыскать, всем живущим неведомый:
На поиски Мэнглод идти.
Гроа сказала:
4 Долог твой путь — и опасный, и дальний —
Но держится дольше любовь!
Доблестен будь — и желанное сбудется,
Если не враг тебе Рок.
Свипдагр сказал:
5 Чарами мощными, мать моя мудрая,
Сына в пути защити,
Чтоб не погибнуть мне в странствии трудном
С детством недавно простясь.
Гроа сказала:
6 Слушай же первое слово заклятия —
Ран его принял от Ринд[3]:
Чем удручен, то с плеча отряхни ты;
Сам себя, сильный, спаси.
7 Слушай второе — везде оно странника
В тяжком пути защитит:
Урдр[4] окружи тебя крепкой оградой
Всюду, куда ни пойдешь.
8 Третье внимай — с ним избегнешь безбедно
Грозной свирепости рек:
Горн пусть и Рудр[5] в мир подземный направятся;
Сохни, иссякни, волна.
9 Слушай четвертое — если отважного
Недруги станут теснить:
Должен их дух тебе сделаться дружным,
К миру стремиться с тобой.
10 Пятое слово пою я — от плена
Будешь свободен ты с ним:
Слово заклятья на члены положено —
Узы спадут с твоих рук.
[Снимется вервие с ног.]
11 Слушай шестое — коль в море шумящем
Буря застигнет тебя:
Ветры и воды почтут твою волю,
Берег найдешь, невредим.
12 Слушай седьмое — не сможет вредить тебе
Грозная стужа в горах:
Крепкий мороз твоей кожи не тронет,
Членов твоих не скует.
13 Вот заклинанье восьмое — чтоб ночью
Был безопасен твой путь:
Ведьма тебе волшебством неживая
Не повредит никогда.[6]
14 Слушай девятое — сможешь о мудрости
В спор с исполином вступить:
Мыслей уму, и устам красноречья
Много пусть будет дано.
15 В путь свой ступай ты теперь и не бойся;
Будь тебе в радость любовь!
Вещих заклятий слова я пропела,
16 Песнь эту помни, носи ее в сердце —
Матери мертвой завет:
Счастье всю жизнь провожать тебя станет,
Если он будет с тобой.
Общие замечания и примечания:
«Песни о Свипдагре» нет ни в одном из списков на пергаменте, а только в поздних рукописях на бумаге. Она принадлежит исландской поэзии конца X века, хотя фигурирующие в ней мифические и фольклорные элементы исходят из глубочайшей древности.
Что Gróagaldr и Fjolsvinnsmǫl действительно представляют собою одно произведение, при чем второе является непосредственным продолжением первого — это достаточно явствует из содержания, в частности уже из начальных строк второй песни; вероятно, обе песни принадлежали и одному автору.
Автор этот несомненно язычник, даже если надо считать неправильным то чтение текста, при котором, в 13 строфе Gróagaldr, идет речь о «причиняющих вред христианских ведьмах». И помимо этого все произведение проникнуто определенным и ярким языческим духом.
Часто указывают, что «Песнь о Свипдагре» составляет переход от мифологических песен к героическим. Главным действующим лицом ее является не бог, а земной герой, еще сохранивший в себе черты стихийного (солнечного) божества, но с вполне определенным человечным обликом, отчасти уже воплощающим идеальный тип германского героического эпоса: он напоминает Сигурдра своим беззаботным бесстрашием, своею юношескою заносчивостью при встрече с Фйольсвидром, своею радостною уверенностью в победе. Наивная хитрость, с какою Свипдагр старается скрыть свое имя и происхождение, напоминает подобную же попытку Сигурдра назваться вымышленным именем на вопрос Фафнира (Песнь о Фафнире, 2). С другой стороны образ и личность Фйольсвидра, дидактический характер его беседы с Свипдагром — заметно примыкают к мифологическому эпосу. Фабула построена на том же фольклорном мотиве, отголоски которого имеются в «Песни о Скирнире» и которому наиболее яркое воплощение дано в цикле песен о Сигурдре: герой, после далекого странствия, преодолев преграды, которые лишь он один из всех живущих призван преодолеть — находит наконец от века предназначенную ему и с любовью ожидающую его невесту.
Общий многим народам фольклорный мотив надо видеть и в обращении Свипдагра к умершей матери за помощью и советом. Аналогичные моменты есть в ряде сказаний и песен.
За исключением нескольких неясных, очень запутанных и спорных (вероятно, сильно испорченных переписчиками) строк в «Песни о Фйольсвидре», и самой личности последнего, остающейся до сих пор загадочной[9] — замысел поэта развивается просто и стройно.
Несмотря на позднее происхождение «Песнь о Свипдагре» — одна из лучших песен Эдды.
Тема разработана естественно и художественно, образы ярки и прекрасны, в лирических местах угадывается творчество настоящего поэта, прозорливого и глубоко-чувствующего духа. Поразительно хороши прощальные слова матери, напутствующей своего Свипдагра в трудное странствие за прекрасной далекой невестой (15,16):
В путь свой ступай ты теперь и не бойся;
Будь тебе в радость любовь!..
Вещих заклятий слова я пропела,
Стоя на камне святом.
Песнь эту помни, носи ее в сердце —
Матери мертвой завет;
Счастье всю жизнь провожать тебя станет,
Если он будет с тобой.
И яркий, богатый лиризм звучит в первых обетах любви, которыми обмениваются на горной вершине Свипдагр и Мэнглод, изначала предназначенные друг другу, долго любившие и наконец соединенные судьбою.
[1] Свипдагр («Быстрый День») еще в раннем детстве помолвлен с красавицею Мэнглод. Оба они растут вдали друг от друга. Мать Свипдагра, вещая мудрая Гроа, умерла, когда он был еще ребенком; перед смертью она ему сказала, чтобы он пришел к ее могильному кургану и вызвал ее из могилы, если ему понадобится ее помощь. Между тем, отец Свипдагра взял себе в жены другую женщину, которая не любит своего пасынка и посылает его, еще очень юного (вероятно пятнадцати лет) на поиски Мэнглод — надеясь, что он при этом погибнет, так как ему неизвестно, как найти дорогу к невесте и как преодолеть всевозможные препятствия, ожидающие его на пути.
Свипдагр, вспомнив наставление матери, вызывает ее из могилы.
[2] «3лая жена» — мачеха Свипдагра.
[3] Ринд — мать бога Вали; Ран — быть может, прозвание последнего.
[4] Урдр — одна из Норн, вещих дев судьбы.
[5] Горн и Рудр — имена потоков.
[6] Особенно опасными считались уже умершие колдуньи, по ночам выходящие из могил, чтобы вредить людям.
В тексте стоит слово kristen — которое, если только чтение его правильно, означает христианская женщина. Такое выражение возможно, так как первым представителям христианства языческое население Исландии относилось с понятною подозрительностью; и раз вера в колдуний и ведьм была общераспространенною, не удивительно, что христианские ведьмы считались особенно опасными.
Многими предполагается здесь описка в рукописи, различно восстановляемая; но общий смысл остается тот же.
[7] На могильных курганах обыкновенно находились большие камни.
[8] (6–15) Эти десять строф несомненно заключают, помимо прямого значения, оккультный смысл [как и Runatal в Hǫvamǫl], определенно связанный с эддической мистикой. Но рассмотрение этой стороны невозможно в настоящих примечаниях, из которых я сознательно и устраняю всякое соприкосновение с данною областью, как задачу, требующую особого труда и выходящую за пределы этого комментария. Интересующегося герметической стороной текста этой песни (и вообще Эдды) отсылаю еще раз [впредь до выхода моей специальной работы по этому вопросу] к сочинениям Гвидо Листа (См. Лит. указ.). С. Свириденко.
[9] Я считаю, что здесь не место вдаваться в подробный разбор спорного вопроса о личности Фйольсвидра и в частности отстаивать мое личное предположение на этот счет. Только напоминаю еще раз об эзотерической подкладке всего диалога и связи его с тайными космогоническими учениями эддических авторов. С.